Первый (Медовый) Спас
14 августа (1 августа по ст. ст.) – день, на который приходится церковный праздник Происхождения Честных Древ Креста Господня, в народе слывет под название первого Спаса. Это один из последних летних, предосенних праздников народной Руси, привыкшей начинать с этого дня первый озимый посев хлеба. «Первый Спас – первый сев!», «До Петрова дня взорать, до Ильина заборонить, на Спаса засевать!», «Спас – всему час!», «Спасов день покажет, чья лошадка обскачет (то есть кто вовремя, и даже раньше других, уберется в поле)!» – пословицы эти, приуроченные к первому Спасу, ясно показывают, что этот день следует считать одним из так называемых земледельческих праздников. Эти праздники с древнейших времен справлялись всеми народами, «сидевшими на земле», по образному выражению русских летописцев. Русский народ издавна был не только хлебопашцем, но и пчеловодом. Первый Спас у него не только «первый сев», но и Спас Медовый. В этот день на Руси «ломали» первый мед на пчельниках. Утро 14 августа начиналось у пчеловода на пасеке. Он старательно осматривал все свои ульи, выбирая среди них самый богатый по медовому запасу. Облюбовав улей, он «выламывал» из него соты и, отложив часть их в новую, не бывшую в употреблении деревянную посудину, относил в церковь. После обедни священник освящал принесенные соты – «новую новину» от вешних и летних трудов пчелы, «Божьей работницы». Часть освященного меда тут же делилась между нищими, поздравлявшими пчеловодов с Первым Спасом. «На Первый Спас и нищий медку попробует!» – говорит пословица. А затем большая половина этого праздника проходила у заботливого хозяина возле пчел, до вечерней зари шла по пчельникам горячая работа. Вечером каждый пчельник обступала толпа ребят и подростков с чашками, а то и просто с сорванными поблизости широкими листьями лопуха в руках. Целый год деревенская детвора ждала Первого Спаса – знала, что не обнесут, не обделят их в этот медовый праздник ни на одном пчельнике. Недаром говорится: «Спасовка – лакомка». Пчеловод щедрой рукой накладывал ребятам их «долю» из особого корытца, куда соскребались из выламываемых ульев обломки сотов. А разлакомившиеся ребята причитали: Дай, Господи, хозяину многие лета,
Многие лета – долгие годы!
А и долго ему жить – Спаса не гневить,
Спаса не гневить, Божьих пчел водить,
Божьих пчел водить, ярый воск топить —
Богу на свечку, хозяину на прибыль,
Дому на приращение,
Малым детушкам на утешение. На следующий после Первого Спаса день пчеловод начинал заботиться об «ограбленной» им пчеле: подставлял куль-ям в корытцах «сыту» (медовую жижу, сильно разбавленную водой) на прокорм «Божьей работнице». Вместе с медом освящали в церкви овощи первого урожая и семена. К Первому Спасу варили также «медяные» квасы и угощали всех, пришедших в гости. Несмотря на то, что все Спасы на Руси приходились на время поста, праздновались они легко. На постном столе оказывались медовые пряники, блины с медом и маком, пироги, булочки, плюшки с маком. С Петрова дня до Первого Спаса кипела в полях страдная бабья работа. Но ни в какое другое время не водилось столько хороводов, не пелось столько песен, как в эту рабочую пору. Вечерами – чуть не до утренней зорьки вся молодая деревня пела-заливалась… После Первого Спаса не слышно уже ни одной песни, с самого начала Успенского поста и до осенних покровских свадеб, особенно обильных в хлебородные веселые годы, умолкали все деревенские певуны. На Первый Спас устраивались так называемые «сиротские и вдовьи помочи». Работа «помочью» – это работа за угощение, праздничная работа, на которую сходились по большей части после обедни, до обеда. «На вдовий двор хоть щепку кинь!», «С миру по нитке – голому рубаха!» – с сирот и вдов за работу помогающие им на Первый Спас много не спрашивали; бывало и так, что не только помогал им «мир», а и сам наносил в избу всяких припасов. «Ты – за себя, мы – за тебя, а Христов Спас – за всех нас!» – говорили об этом, вызванном сердобольностью обычае. С Первого Спаса начинали собирать мак. Поэтому и называли этот праздник еще Маковеев день, Макей, Маковеи. С этого дня по народному сельскохозяйственному дневнику, записанному рукой природы в памяти старожилов, предписывалось бабам защипывать горох, а мужикам – готовить гумна. В этот же день исстари велось освящать новые колодцы. Умышленно засорить чужой, а тем более общественный колодец, считалось большим грехом. К этой поре начинают отцветать лесные и полевые цветы. Пчелы мало-помалу перестают добывать мед. Зато к Первому Спасу все еще алеет в лесу малина – на соблазн детворе. «Первый Спас: Авдотьи-малиновки, доспевает малина!» – говорят в деревне. С Ильина дня до этого праздника вода в реке успевает так сильно похолодеть, что на него в последний раз лошадей купают. И крестьяне твердо были уверены в том, что если после Первого Спаса выкупать лошадь, то она не переживет предстоящей зимней стужи: «кровь застынет». Любимая птица русского простого народа – домовитая ласточка, по старинной примете, накануне этого дня в последний раз облетает деревню. С Первого Спаса у нее забота: об отлете – «за синее море, на теплые воды». И хотя это на деле не всегда подтверждалось, почти всюду можно было услышать поверье, что ласточки отлетают «в три раза, в три Спаса» (14, 19 и 29 августа). После обедни на Первый Спас сбегалась за околицу деревенская детвора – «просить касаток». Затевались веселые игры на лугу, во время которых несколько сторожевых зорко следили, не пролетит ли из деревни ласточка. За первой же случайно вылетевшей на сборище птичкой ребята бросались всей гурьбой и бежали с припевами наподобие следующего: Ласточка-касатка!
А где ж твоя матка?
Где твои братцы,
Где твои детки,
Где ж твои сестрицы?
Испей Спасовой водицы!
Улетать – не отлетай,
До спожинок доживай! Обрадованная повстречавшейся летуньей детвора возвращалась в деревню, уверенная, что ласточка-касатка и впрямь послушается уговоров и не покинет деревни до самых спожинок (госпожинок, дожинок), то есть до Третьего Спаса, когда на всех полях дожинается последний сноп. «Ласточка весну начинает– осень накликает!» – по старинной народной поговорке. Первый Спас в некоторых местностях отмечался проводами лета, устраиваемыми всеми девушками и парнями также за околицей, на «выгоне», или в лугах, за речкой. Веселая толпа молодежи с песнями несла наряженную в сарафан и кокошник куклу, сделанную из новой соломы, и топила ее в речке или разрывала ее на клочки, пуская их по ветру. Впрочем, проводы лета в большинстве местностей приурочивались к более позднему времени – к бабьему лету, и только в очень немногих совершались на Медовый Спас. Первый Спас именовался также «мокрым», потому что в этот день, по установлению церкви, совершался крестный ход на реки и источники для водоосвящения. После водосвятия крестьяне последний раз купались в реке.
