Народный праздник: Кузьминки (День Кузьмы и Демьяна)
14 ноября (1 ноября по ст. ст.) – день, посвященный памяти святых бессребреников Косьмы и Дамиана, известных по церковным преданиям как врачи, даром лечившие людей и прославленных за свое бескорыстие. Звался этот день в народной Руси больше всего «кузьминками». Кузьминки считались первым зимним деревенским праздником (другое его название – «зимний Кузьма-Демьян»). В устном народном месяцеслове, переходящем от старых к малым, этому празднику отведено свое почетное место.
Святые Косьма и Дамиан в воображении русской деревни слились в один нераздельный облик «Божьего кузнеца – Кузьмы-Демьяна», и на него были перенесены некоторые черты, присваивавшиеся в старину всемогущему богу-громовнику Перуну. В одном из старинных русских сказаний Кузьма-Демьян, кующий сохи, бороны и плуги для нужд русского крестьянина, в поте лица добывающего свой хлеб, вступает в борьбу с «великим змеем» (дьяволом). Трудился кузнец Божий в своей кузнице, гласит сказание, и заслышал он – летит змей. Заперся он, но не спасут от великого змея никакие засовы. Подлетел змей, опустился на землю и стал человеческим голосом просить отворить двери. Не отомкнул засовы кузнец, и стал тогда змей лизать своим языком двери железные. Но как только пролизал змей дверь, ухватил его Кузьма-Демьян за язык железными клещами. Взмолился змей кузнецу, отпустить просит, да не тут-то было! Запряг его кузнец в только что выкованный плуг и поехал по степям, по пустошам – пропахал на змее всю землю от моря и до моря. Умаялся лукавый, взмолился он ко святому, просит воды испить из Днепра-реки. Не внял кузнец мольбам, знай погоняет цепью железной, и только у Черного моря подпустил Кузьма-Демьян змея к воде, припало к ней чудовище, пило-пило, полморя выпило, а напившись – лопнуло. А борозды, проведенные плугом Божьего кузнеца, пахавшего на нечистой силе, и до сих пор виднеются по Приднепровью и окрестный народ называет их «валами змеиными».
Древнеязыческий Перун также представлялся воображению наших предков побеждающим крылатых огненных змеев, запрягающим их в плуг и бороздящим небесные поля до самой земли. Он или убивал их своей молниеносной палицей, или они сами опивались морской воды и, лопнув, проливали ее на землю, являясь олицетворением зимних туч, разорванных первым весенним дождем. В другом сказании Кузьма-Демьян убивает наповал своим богатырским молотом змею, «всем змеям мать», разевавшую пасть от земли до неба. Это сказание прямо вытекает из предания о Перуне-громовержце, рассекающим своим молотом (молнией) грозовую тучу. Есть сказания, утверждающие, что кузнец Кузьма-Демьян не только кует плуги да бороны, но и научил людей земледельческому труду, за что и окружен особым почетом в народной памяти.
По народным погодным наблюдениям, со дня святых Косьмы и Дамиана заковывает зима и землю, и воды: «Кузьма-Демьян – с гвоздем, мосты гвоздит». На подмогу Кузьме-Демьяну прилетают с гор морозы.
«Невелика у Кузьмы-Демьяна кузница, а на всю святую Русь в ней ледяные цепи куются!» – говорит народ. «Закует Кузьма-Демьян, до весны красной не расковать!», «Из кузьмодемьяновой кузницы мороз с горна идет!», «Не заковать реку зиме без Кузьмы-Демьяна!» и т. п. Приговаривали при этом поговорки и о простых кузнецах. Эти слыли в народной молве пьяницами: «Портной – вор, сапожник – буян, кузнец – пьяница горький!» – и прибавляли: «Умудряет Бог слепца, а черт – кузнеца!», «Для того кузнец и клещи кует, чтобы рук не ожечь!», «Не кует железа молот, кует кузнецов голод!», «Кузнецу, что козлу – везде огород!», «У кузнеца что стукнул – везде гривна!», «У кузнеца рука легка, была бы шея крепка!», «Кому Бог ума не дал, тому и кузнец не прикует!», «Захотел от кузнеца угольев: либо пропил, либо самому надо!», «Не ищи у калашника дрожжей, у кузнеца лишних угольев, у сапожника сапог на ногах!», «Кузнец Кузьма – бесталанная голова!», «Есть кузнецы, что по чужим сундукам куют (воры)!»
Святой кузнец Божий Кузьма-Демьян не только плуги, землю и воды кует, а и свадьбы, недоигранные в октябре, доковывает. Потому и воздается ему в старинном свадебном стихе: Там шел Кузьма-Демьян
На честной пир, на свадебку:
Ты, святой ли, Кузьма Демьянович!
Да ты скуй ли ка нам свадебку,
Ту ли свадебку – неразрывную,
Не на день ты скуй, не на неделюшку,
Не на май-месяц, ни на три года,
А на веки вековечные,
На всю на жизнь нерасстанную!
День Кузьмы и Демьяна известен в народе также под названием «курятников» и «кашников», потому что, когда празднуется память этих святых, в деревнях носили в церковь «под свято» кур и варили кашу, отведать которую приглашали и святых угодников. «Кузьма-Демьян, – говорили крестьяне, усаживаясь за трапезу, – приходите к нам кашу хлебать».
Трудно сказать, каким образом Косьма и Дамиан превратились в глазах народа в «курятников» и «кашников», но в некоторых местах народная фантазия придумала этому даже легендарное объяснение. Так, рассказывали, что святые Кузьма и Демьян были простыми работниками, которые охотнее всего нанимались молотить, но при этом никогда не требовали платы, а ставили лишь условием, чтобы хозяева вволю кормили их кашей. Это предание породило даже своеобразный обычай, при котором на домолотках крестьяне считали за правило варить кашу, а работники требовали ее у хозяев как нечто должное, освященное преданием. Домолачивая последний овин, они обыкновенно говорили: «Хозяину ворошок, а нам каши горшок». Наряду с кашей, крестьяне в этот день считали необходимым забивать трех кур и есть их утром, в обед и вечером, «чтобы птица водилась». Трапеза сопровождалась специальной молитвой: «Кузьма-Демьян-сребреница! Зароди, Господи, чтобы писклятки водились». За трапезой наблюдали также, чтобы не ломались кости, а то цыплята будут уродливые.
В некоторых местностях женщины приносили кур на Кузьму и Демьяна к обедне. «Курица – именинница, и ей Кузьме-Демьяну помолиться надо!», «Батюшка Кузьма-Демьян – куриный Бог!» – так объясняли этот обычай. В старину было принято приносить 14 ноября кур на боярский двор. С челобитьем приносили их крестьянки своей боярыне – «на красное житье». Боярыня отдаривала их лентами – «на убрусник». этих челобитных кур считалось за грех убивать: они отдавались под особое покровительство чествовавшихся в этот день святых. Даже яйца, которые они несли, считались более здоровыми для пищи, чем другие – от простых, не «челобитных», кур.
Кузьма и Демьян известны и как покровители семейного очага и супружеского счастья. День, посвященный их памяти, особенно чтился девушками. В некоторых местах существовал обычай, когда девушка-невеста считалась в этот день хозяйкой дома. Она готовила для семьи кушанья и угощала всех, причем в качестве почетного угощения подавалась куриная лапша.
Вечер кузьминок деревенская молодежь проводила в веселье. Девушки собирались в какой-нибудь большой избе и делали так называемые «ссыпки», то есть каждая приносила что-нибудь съестное в сыром виде: картофель, масло, яйца, крупу, муку и т. д. Из этих продуктов готовилась еда и, в ознаменование начала зимних работ, устраивалось пиршество, на которое в качестве гостей приглашались парни. Такие пирушки назывались «кузьминками» и продолжались до рассвета, причем парни успевали проголодаться вторично и отправлялись воровать соседских кур, гусей, уток, которых девушки после им жарили в «жировой» избе. При этом, конечно, сохранялось в тайне, сколько и у кого было украдено кур, хотя к кражам такого рода крестьяне относились довольно снисходительно и, если бранились, то только для порядка. Кем и почему заведен был такой воровской обычай – неизвестно, но только как не оберегай хозяин или хозяйка свое добро, а ухитрится молодежь добыть себе на кузьминки и курятинки, и гусятинки!
В некоторых местах кузьминки сопровождались обычаем, известным под названием «похорон Кузьмы-Демьяна». В «жировой» избе девушки изготавливали чучело: набивали соломой мужскую рубашку и шаровары, опоясывали кушаком, приделывали голову, клали на носилки и несли за село, в лес, где чучело раздевали, и на соломе шла веселая пляска.
Святых Кузьму и Демьяна называли также «рукомесленниками» и считали покровителями ремесел, особенно женского рукоделия. Объяснялось это тем, что с дня Кузьмы и Демьяна женщины вплотную принимались за зимнюю пряжу. «Батюшка
Кузьма-Демьян, – говорили они, садясь за пряжу, – сравняй меня позднюю с ранними!» (то есть помоги не отстать от других, которые начали работу раньше). В старину многие боярыни продавали на кузьминки сработанное их руками рукоделие, а деньги, вырученные от продажи, раздавали нищим, как бы следуя святому подвигу бессребреников.
